Выпал снег. Накрыл землю, но не замел собой открытую на прошлом снегу рану. Рану на всем человеческом, когда еще это прилагательное больше было со знаком «плюс». Я так и не согласился. Потому что не всему есть аргументы.

Несусветный в своей правоте на единственную правду сегодня, уходит октябрь. Подпираю вчерашнего себя прочитанным в книгах — от первой до той, что отложена вчера, учусь молчать и мириться. Или скорее смирять в себе желание встряхнуть-стряхнуть наваждение, что кажется невообразимым еще год назад мороком. И сомневаюсь. Во всем. И даже в том себе, которым был всегда.

Сентябрь просеивает людей, слова, поступки, мысли, желания, ценности. И воспоминания. О времени, когда было проще-сложнее простить-понять, промолчать-ответить, отвернуться-смотреть в глаза, ценить-не обращать внимание. Сентябрь-сито просеял прошлое. Осталось только сегодня.

По локоть в своей правоте, ощетинившись избранностью, чеканишь шаг ты. Как в сказке про семеро козлят, перековал что тебе так нужно под патриотизм и поешь из каждого светящего в черных окнах «ящика», открывая двери в головы и наводя там собственный порядок, переставляя вещи и выкидывая начерта здравый смысл. Переписано  будущее к такой-то матери, система, накинув платок Родины-матери, уводит в гремучие леса бесчеловечности. Окрашенный алостью не только бахчи, передаешь ты право осени гореть не только гроздьям рябины.